Член-корреспондент РАМН, заведующий кафедрой факультетской хирургии с курсом хирургии ФПК и ППС АГМУ, доктор медицинских наук, профессор, хирург с 50-летним стажем Яков Шойхет поделился с «ПОЛИТСИБРУ» своей философией успеха.
- Мы не рождаемся умными, мы вырастаем из общения с теми, кто нас окружает. Мне в жизни везло на учителей. Они были требовательны и дальновидны. А когда грамотно сочетаются учеба и наука, это оказывает колоссальное влияние на любого ребенка. Образование без науки бессильно. Важно учить не тому, что есть сегодня, а тому, что будет через несколько лет. Это учит мыслить «на будущее». Только тогда человек будет перспективен.
В школе у нас была жуткая мотивация к знаниям. Помню, когда только сдавали школьный корпус, все боялись, что замерзнут чернила, так было холодно, но никто не жаловался. Или, например, программы в классах уже тогда были разные. У нас учились простые ребята, а вот в параллельном классе — дети районных руководителей. Они учили английский, а мы немецкий, у них были другие учителя. Но школьные соревнования по математике я все равно выиграл. Вообще я сильно увлекался математикой, химией и физикой.
Мои родители-медики не очень влияли на выбор моей профессии, но были для меня примером общечеловеческих достоинств. Папа — непрерывного самосовершенствования, стремления к новому. Фельдшер-лаборант районной больницы, без высшего образования, он стал одним из первых в Украине, кто занялся цитологическими исследованиями. Это производило огромное впечатление на меня. Ну а мама – это просто сама доброта.
Наши преподаватели в Алтайском мединституте профессора Матусис, Крюков, Неймарк, Варшавский, Баркаган, Уразаева, Берхин и другие — элита тогдашней медицины – они внесли огромный вклад в формирование всех нас как врачей и как личностей. Постановка и выполнение задач, которые кажутся сверх огромными – вот чему они научили. Они научили сопереживанию, ответственности, оригинальности.
Мне часто устраивали проверки на прочность. Когда я решил защищать докторскую, меня назначили старшим преподавателем кафедры. Это лишило меня лечебной ставки, а значит, половины заработка. В итоге, почти на пустом месте, большой совместной работой была организована кафедра хирургии педиатрического факультета.
Пришлось резко сократить все другие интересы. Я ведь в студенческие годы увлекался музыкой, знал наизусть либретто 35-40 опер. Впрочем, это баловство тоже многое мне дало – отличный слух, чтобы слушать сердце и легкие. У врача должны быть хорошо развиты органы чувств. Диагноз иногда можно определить по цвету кожи пациента. Мы на комсомольских собраниях изучали произведения искусства. Мы понимали, что врач должен быть культурным человеком, ведь встречаются самые разные больные. Путь к пониманию пациента очень часто лежит совсем не через медицину.
Хороший врач тот, который всю жизнь остается человеком. Нельзя дать себе уйти в чистый профессионализм. Никакой сложности в этом нет. Говорят, врачи привыкают к смерти. Никогда врач не может привыкнуть к этому. Каждая потеря – это рубчик на сердце.
В политику я попал в силу необходимости. Работая над «Семипалатинской программой», мы дошли до определенного уровня, когда нужно было что-то менять в законе. Это ведь была пионерская работа, она выдвигала абсолютно новые принципы реабилитации облученных людей. Мне посоветовали идти в Совет Федерации, чтобы иметь возможность влиять на прохождение закона. И я пошел. Но никогда не считал, что занимаюсь политикой. Я всегда был далек от какой-то идеологии и лозунгов, занимался только конкретными проблемами.
Горжусь тем, что сохраняю возможность работать. Я люблю лечебную практику, каждый день смотрю самых сложных пациентов. Рад, что удается поддерживать это дело на современном уровне. А еще я был президентом XX национального конгресса по болезням органов дыхания в Москве. До этого президентами были только москвичи. Это огромная честь для меня.
Честно говоря, не знаю наизусть своих наград и регалий. Я ведь воспитанник русской литературы XIX века, не переношу чины. Не хочу, чтобы меня воспринимали как «члена-корреспондента», «заслуженного». Это никак не характеризует моих знаний. Я видел многих академиков, звания которых вызывают сомнения. А вот когда мне просто звонят и просят помочь – это приятно. Это и есть лучшая награда. Ко мне многие обращаются, значит надеются. Значит, что-то я еще могу.