Оппозиция объявила новую кампанию — «Осеннее наступление на жуликов и воров». Первой крупной акцией станет «Марш миллионов», заявка на который в очередной раз подана в мэрию. Один из организаторов основных протестных действий — лидер «Левого фронта» СЕРГЕЙ УДАЛЬЦОВ рассказал корреспонденту РБК daily АЛЕКСАНДРУ ЛИТОМУ, что оптимистично оценивает перспективы оппозиции и надеется, что она сможет добиться реальной политической реформы. Усиление противодействия со стороны власти политик считает свидетельством того, что он и его соратники действуют в верном направлении.
— Каковы минимум и максимум того, что вы хотите от осенних протестов?
— Минимум — массовость «Марша миллионов», дальше пока не будем загадывать. Нужно увеличение количества участников как в Москве, так и в регионах, чтобы продемонстрировать властям, что их репрессивный курс не дает эффекта. Хорошо если нам удастся показать, что мы не испугались, если людей станет больше. А такие предпосылки есть: социологические опросы показывают, что растут протестные настроения, социально-экономические проблемы усиливаются. Мы будем включать в повестку дня «Марша» такие социальные требования, которые могут объединить сегодня либералов и коммунистов.
— Это какие?
— Приоритет социальной сфере при формировании бюджета: образование, медицина, здравоохранение, культура, наука…
— За счет военных расходов?
— Не буду конкретные формулировки давать. В том числе за счет расходов на тот же силовой аппарат. Также все могут сплотиться вокруг требования реформы законодательства о профсоюзах, которая обеспечила бы защиту трудящихся. Либералы ведь тоже разные, есть вполне и леволиберальные силы. И по тарифам ЖКХ — они должны формироваться прозрачно. Я думаю, это дополнительно привлечет людей. То есть минимум — попытаться остановить репрессивную машину.
— А максимум?
— Максимум — вывести власти на диалог, начать переговоры о политической реформе. Облечь это в форму законодательных инициатив и принять через Госдуму. Понятно, она нелегитимная, но пусть сослужит добрую службу. Остаться в конституционных рамках было бы оптимальным вариантом. И на основе поправок провести досрочные выборы сначала парламента, а затем и президента. Задача минимум и максимум взаимосвязаны, ведь основа основ — это массовость.
— Нужны ли были оппозиции так называемые летние каникулы?
— Это была позиция здравого смысла. Лето не лучшее время для массовой мобилизации, и практика это подтвердила. Летом были попытки собрать митинги по Крымску, по политзаключенным, но они получались не особо массовыми. Если бы в июле-августе мы попытались провести «Марши миллионов», был бы большой риск, что численность уменьшится, это было бы деморализующим фактором. А так за лето люди накопили эмоции и желание выйти на улицу.
— Можно определить, что больше всего цепляет людей, подталкивает выходить на митинги?
— Когда власти особенно цинично, неприкрыто демонстрируют неуважение к обществу. Рост тарифов, цен тоже может быть дополнительным сильным стимулом, хотя с декабря первичным был первый фактор, экономических обвалов не было.
— Вам кажется, что сейчас можно говорить о едином оппозиционном фронте против Владимира Путина, «Единой России»?
— Скажу честно: на сегодня существует максимальное единство при всех различиях наших структур. Массовую осеннюю кампанию поддерживают даже вполне умеренные силы — в подготовке акции участвуют Касьянов и Рыжков, активнее стали интересоваться представители КПРФ и «Справедливой России», хотя полной поддержки на уровне их руководства пока не будет. 15 сентября произойдет максимальная консолидация. По крайней мере организаций, которые выступают против, пытаются вредить, я не вижу.
— Но, например, на химкинских выборах неожиданно проявилась «Другая Россия» со своим кандидатом…
— Это немножко другая история, чем «Марш миллионов». Я не буду глубоко анализировать, что послужило этому причиной. К сожалению, бывают моменты, когда кто-то хочет удовлетворить свои амбиции. Я не буду предполагать уж совсем печальные варианты, что есть контакт с властями и они выступают в роли спойлеров. У меня нет таких фактов.
— Что сейчас делается для подготовки «Марша»?
— Сейчас идет много встреч в регионах, ведь акция всероссийская, все никогда не смогут приехать в Москву, да и мы хотим показать, что это не чисто московская история «хипстеров, блогеров и людей в шубах». Хотим подключать профсоюзные организации и трудовые коллективы. Наглядная агитация, Интернет по максимуму — это делалось всегда, а сейчас еще более интенсивно.
— Что будет нового в ходе самой акции?
— Что-то кардинально новое придумать сложно, у массовой мобилизации есть свои каноны. Но мы ставим задачу вовлечь в борьбу трудовые коллективы, хотя состояние профсоюзов в России крайне тяжелое. Вообще, у многих сегодня какое-то странное мнение о рабочих. Одни говорят, что их вообще больше нет, другие считают, что рабочие ничего не понимают и нужно идти к проходным заводов с листовками. Это идиотизм. Нормальный, грамотный рабочий все может прочесть в Интернете. Пока на рабочем вопросе власть паразитирует: Путин обращается к Уралвагонзаводу, и нам надо работать здесь очень активно. Боюсь что-то прогнозировать, но если к 15 сентября хотя бы несколько трудовых коллективов, где кризисная ситуация, официально солидаризуются с нашими требованиями, это будет большой шаг вперед.
— Как вам кажется, властные группировки, элиты сейчас действуют скоординированно или кто-то поддерживает вас или может поддержать в обозримой перспективе?
— Зимой было очевидно, что так называемое либеральное крыло элит симпатизировало протестам, в каком-то плане участвовало, помогало. Решая, конечно, свои задачи: впереди были президентские выборы и формирование правительства. Они вели определенный торг с другими группировками. Появление Кудрина на трибуне, высказывания ряда людей из окружения Медведева... Я не буду вдаваться в детали, они мне неизвестны. Но по крайней мере моральная поддержка была. После марта это все сошло на нет, в мае—июне они себя не проявляли. Сейчас все будет зависеть от массовости.
— Ваше отношение к КПРФ? От КПРФ вы баллотировались в Мосгордуму, а также поддерживали Геннадия Зюганова на последних президентских выборах. Правда, что вам предлагали какую-то должность в КПРФ?
— Это слухи, я в КПРФ не состою. В то же время я не сторонник плодить сейчас десятки левых партий, на данном этапе делить нам нечего. Я считаю и КПРФ, и «Справедливую Россию» нашими союзниками, хотя им необходимо модернизироваться, сокращать свою зависимость от администрации президента. Я сегодня пропагандирую идею фракционной левой партии с коллегиальным руководством, как ПАРНАС у либералов. Такие примеры и на Западе есть, это работает. Ну а для начала я считаю правильным сформировать коалицию левых сил наподобие существовавшего в 90-е Народно-патриотического союза России (НПСР). В эту коалицию нужно включить КПРФ, «Справедливую Россию», «Левый фронт», Лимонова (уж не знаю, пойдет ли он), другие левые организации, альтернативные профсоюзы. Ее участники должны регулярно встречаться и вырабатывать общую повестку дня, в том числе по протестным акциям и выборным кампаниям. А уже от коалиции можно постепенно двигаться к единой партии.
— Вам когда-либо поступали предложения из администрации президента?
— Все наши контакты происходили зимой, когда мы ходили к Медведеву на встречу. Когда была рабочая группа по политреформе, мы несколько раз были в администрации. Я не считаю это ошибкой, мы должны демонстрировать гибкость. Не надо оппонента загонять в угол, если будет желание диалога по нашей повестке дня — пожалуйста. Насильственные методы я отрицаю категорически. Любая отнятая человеческая жизнь — это трагедия, нужно постараться этого избежать. Лейтмотив же администрации президента был такой: вот вам партии по 500 человек, вам игрушку кинули и занимайтесь ею. Идите на выборы — это, дескать, серьезно, хватит по митингам бегать. Но если этого так сильно хотят власти, значит, мы должны задуматься и в эту ловушку не попадать.
— То есть вы в региональных выборах участвовать не собираетесь?
— Участие в региональных и местных выборах — это вспомогательное направление нашей деятельности, но никак не стратегическое. Пока все выборы проводятся по старым, нечестным правилам, это опять борьба с мошенниками на их поле. К тому же я насмотрелся, как независимых мэров душат по всем направлениям, срезают финансирование, возбуждают уголовные дела. Через выборы можно включить в борьбу людей — это хорошее средство обкатки кадров, популяризации наших идей. Как в Химках, где Чирикова нашла в себе мужество и, если мы ей поможем, если другие партии проявят здравый смысл и не будут выставлять ей в пику своих кандидатов, будет довольно интересная кампания. Но в целом сегодня первична уличная протестная борьба.
— А как проходят многочасовые согласования митингов в мэрии?
— Это как в шахматах, такая позиционная борьба. Мы подаем свое предложение, они свое, стороны прощупывают друг друга. Дело довольно нудное, ничего интересного. Бесконечные встречи, они выходят, звонят своему начальству, а мы сидим и ждем — ведь у нас никакого начальства нет, в Госдеп мы не звоним.
— Начальство — это Сергей Собянин, администрация президента?
— Я думаю, и с Собяниным, и с администрацией они созванивались. Мое мнение: без согласованной акции мы пока не сможем достичь большой мобилизации людей на улицах. 15 сентября мы тоже будем согласовывать акцию, наш «Марш миллионов». Это иллюзия, что народ готов сейчас идти на штурм Кремля, и если ей поддаться, то можно очень сильно ошибиться.
— А если бы 6 мая оцепление стояло, где надо, не было бы давки и стычек, что было бы после митинга? Опять скандирование «мы придем еще»?
— Самым правильным было бы мирное стояние на площади, без драк с ОМОНом и прорывов. Такая «майданная» тактика за рамки закона не выходит, но весьма эффективна. Мы бы потребовали прямого эфира на центральных телеканалах, чтобы к нам приехали представители власти, и переговоры мы начали бы прямо на площади. Я думаю, что мы и дальше должны пытаться реализовать такой сценарий (кстати, частично он был реализован во время проведения майских «оккупаев», но масштаб был недостаточный), тогда, скорее всего, власть будет вынуждена пойти на диалог. Кстати, я думаю, что власти 6 мая спровоцировали эту давку и побоище как раз потому, что боялись стояния на площади, боялись, что граждане просто останутся и не разойдутся по домам. Властям был нужен повод для срыва митинга и разгона людей. Меня в этой давке чуть не затоптали. Скажу честно, я в какой-то момент уже мысленно попрощался с родными и близкими. Я чувствовал, что сейчас упаду и по мне пройдет огромное количество людей. Я счастлив, что никто не погиб.
— Вы все время занимаетесь политикой. Какие у вас источники дохода?
— У меня юридическое образование, я официально трудоустроен юристом в оппозиционную газету «Гласность», минимальный доход я получаю там. Все прекрасно знают, чем я занимаюсь, и сильно меня не перегружают. Также есть широкая клиентская база в силу долгой общественной работы по социальным проблемам Москвы (незаконная застройка, ЖКХ, экология). При всей загруженности отдельные консультации я даю, помогаю составлять иски. Я получаю достаточно для поддержания минимального уровня жизни, да и супруга моя работает, занимается юридической практикой, у нее два образования (второе в сфере рекламы). У меня потребности минимальные. Я не питаюсь в ресторанах, не езжу на дорогих машинах. Без учета коммуналки я бы сам мог прожить на 10 тыс. руб. в месяц. Но у меня двое детей, на них уходят основные деньги. Поездки по регионам на 99% покрываются помощью сторонников. Сейчас на организацию мероприятия достаточно открыть «Яндекс.Кошелек», и люди скидываются. У «Левого фронта» нет крупных спонсоров, которые снабжают нас большими деньгами, так что взаимопомощь для нас основа основ. Когда у меня был обыск накануне 12 июня, следователи были очень разочарованы: «Нам-то говорили, что у тебя тут хоромы…» Если бы у меня можно было что-то найти, они об этом растрезвонили бы, как в случае с Собчак.
— А как при вашем стиле жизни удается сохранять семью?
— Только близость мировоззрения с женой Анастасией способствует тому, что моя семья существует.
— Какова ситуация со штрафом по уголовному делу в Ульяновске?
— Я не сторонник платить штрафы жуликам и ворам, но по уголовному делу неуплата штрафа может вызвать серьезные последствия. Возможно, мы проведем такую издевательскую акцию: соберем эти 35 тыс. монетками по 5, 10, 50 копеек. У людей они же часто дома скапливаются, особо никому не нужны.
